— Знаешь, — заметил я, — это самое правильное, что мог сказать человек.

Альена кивнула.

— А все-таки жаль, что мы не можем им помочь.

— Помочь можем, — заметил я. — В частности, можем рассказать то, что хотел рассказать Ксефон. Но мы этого делать не будем. Люди должны учиться полагаться только на свои силы.

Альена грустно улыбнулась.

— Да. Это правильно. Но как хочется, чтобы у них все получилось. — Она задумчиво оглядела всю четверку. — Я буду молиться за их успех. — Альена вдруг засияла знакомым светом. — И я благословляю всех вас, — закончила она.

Вся четверка вдруг вздрогнула. Осмотрелись. Михаил выпрямился.

— Пожалуй, — заметил он, — мы можем кое-что предпринять. И знаете, почему-то я верю, что у нас все получится.

Владимир и Семен переглянулись.

— Командир, я тоже знаю это. Давайте рассмотрим варианты.

Михаил кивнул.

— Не здесь. Надо сначала разобраться, что к чему. Поспрашивать местных. Только осторожно. Итак, разведка, вперед.

— Вперед, командир.

Все четверо направились к выходу из-за сараев. Только Григорий Иванович вдруг остановился и опустил голову.

— Мы помогаем верить тогда, когда не осталось надежды, — задумчиво пробормотал он. Потом улыбнулся и огляделся. — Спасибо тебе, ангел. Спасибо.

— Григорий! Ты где там застрял? — донесся крик из-за сараев.

— Иду! — отозвался художник и заспешил на зов.

Я посмотрел на улыбающуюся девчонку и обнял ее за плечо.

— Ты молодец, ангел, — заметил я. — Даже люди это оценили.

Альена посмотрелся на меня сияющими глазами.

— Ты тоже молодец, черт.

Я засмущался.

— Ну какой я молодец. Я же черт. А каждый знает, что черти только гадости делают.

Альена покачала головой.

— Не начинай сначала.

— Не буду, — усмехнулся я. — Мы оба молодцы.

Альена согласно кивнула.

Альена взад-вперед шагала по небольшому оврагу, в котором мы с ней расположились в ожидании начала операции по освобождению мальчика.

— Пусть мы не можем помочь прямо, но избавить спасателей от разных неприятных неожиданностей мы в состоянии.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался я.

— А то. Проверим маршрут.

Я неуверенно посмотрел на нее. Что тут проверять? Лес он и есть лес. Какие тут могут быть неожиданности? Однако по собственному опыту я уже успел убедиться, что с Альеной спорить — совершенно пустое занятие. Если уж она что-то вбила себе в голову…

— И с чего ты предлагаешь начать?

— С кладбища.

Я поперхнулся и закашлялся.

— С чего?!

— С кладбища. Я предлагаю начать с того, что мы навестим Ненашеву Зою и расскажем ей обо всем, что здесь произошло.

— Зачем? — удивился я.

— Эзергиль! Ты бесчувственный нахал! Она же мать! И она волнуется за своего сына!

— Тогда тем более непонятно, зачем рассказывать? Расскажем, когда Алешу успешно освободят. А если освободят не успешно, то она сама все узнает.

— Я и говорю, что ты бесчувственный тип. Тебе что, лениво до кладбища слетать?

— Да не лениво мне. Просто смысла не вижу. И потом, тебе же все равно придется самой все рассказывать. Я-то тебе зачем?

— Эзергиль, ну пожалуйста.

Все, я попал. Терпеть не могу, когда она так на меня смотрит. Этот ангел все-таки доведет меня однажды. Ну вот что бы вы сделали, если бы самая красивая на свете девчонка смотрела бы на вас с такой надеждой? Правильно.

— Поехали, — вздохнул я.

— Спасибо, Эзергиль! — Альена подскочила ко мне и чмокнула меня в щеку. И тут же покраснела и отскочила. Я покраснел не меньше.

— Телячьи нежности, — пробурчал я смущенно. — Пойдем уж.

С учетом расстояния добраться до нужного нам кладбища за три часа — это, скажу я вам, почти рекорд. Все-таки за время пребывания на Земле мы многое научились делать великолепно. И Альена уже действовала уверенно, а не ошибаясь в чарах. Не греша против скромности, могу сказать, что это именно я многому ее научил.

Добравшись до нужного нам места, мы приземлились около ограды. Я тут же прилег в тенечке.

— Ты иди, — махнул я рукой Альене. — Я тут отдохну. Посплю немного. Можете сколько угодно обсуждать свои дела. Тряпки там разные, помады.

Альена насупилась, но промолчала. Все-таки признавала свою прошлую вину. Хотя ее угрюмый взгляд ясно мне сказал, что она не считает меня джентльменом. Джентльмен не будет указывать даме на ее ошибки. Правильно, я не джентльмен. Я черт. Поэтому я буду указывать на ошибки. Чтобы не совершить их вновь. Все-таки в том, что ты черт, есть свое преимущество.

Отдыхал я недолго. Где-то через полчаса я обнаружил парящего над оградой призрака. Рядом висела в воздухе Альена. Выглядела она одновременно виноватой и довольной. Никак не могу понять, как ей подобное удается.

— Я все рассказала Зое, — сообщила она.

Угу. Понятно. И что теперь? Я вопросительно взглянул на обеих.

— Да, Альена рассказала мне все, — прошелестел призрак. — Наверное, я должна тебя поблагодарить… — Призрак замолчал. — Однако почему-то не могу испытывать к тебе благодарности. Ты играл людьми как куклами, ради своей цели.

— А разве цель была плохая?

— Цель оправдывает средства? Старый тезис. Сколько он крови стоил человечеству.

Я усмехнулся.

— Да уж. Люди глупы. Вы ведь забыли, что я не человек. Я Судья. Последняя инстанция, которая выносит приговор.

— Да. Но власти над живущими у тебя нет.

— Нет. Но я и не присваивал ее. Я давал людям то, что они хотели. А дальше они делали то, к чему лежала их душа. Выбор был за ними.

Зоя задумчиво оглядела меня.

— Мне не хочется с тобой спорить. Ты помог моему сыну. Хотя своим, несколько жестоким способом.

— А прививка тоже жестока. Подумайте, что в организм сажают микробов. И я не только помогал вашему сыну. Очень многие понесли наказание за свои дела. И еще будут такие люди.

— Да. Такие у тебя правила Игры. Ты хорошо назвал себя Игроком. — Зоя задумалась. — Неужели ты не сделал для себя выводов никаких?

Теперь уже настала моя очередь задумываться.

— Сделал, — признал я. — Вы правы. Я Игрок. Для меня все вокруг Игра. Теперь я узнал, что такое жизнь. Как Игрок я был готов нести ответственность за свои действия и поступки. Но в жизни… в жизни порой другие несут ответственность за твои действия. Этот урок я хорошо запомнил.